В 6-м веке в одном из палестинских монастырей жил старец святой жизни по имени Зосима.
Он был в монастыре с самого детства.
Когда ему было 53 года, он уже достиг великой святости, потому что всегда пребывал в посте и молитве, и всегда искал поучений в Божественных книгах.
И вот стала его смущать мысль, что он достиг полного совершенства, и более не нуждается ни в каких наставлениях, потому что праведней себя он никого не встречал.
И он стал думать:
- Найдётся ли в пустыне человек, превосшедший меня в святости?
Есть ли на земле инок, который может меня наставить, и показать мне пример такого постничества, какого я ещё не прошёл?
Эта совершенно неоригинальная мысль подстерегает всякого человека, без лени много потрудившегося ради Бога.
Свои труды в его глазах вдруг вырастают в размерах, а окружающий мир кажется бесплодной пустыней.
«Есть ли ещё такие, как я?» – думает человек, оказываясь в это самое время на краю опаснейшей пропасти.
«Есть. Конечно, есть», – говорит ему Бог.
Вот и Зосиме явился Ангел Господень, и сказал:
- Зосима! Ты усердно подвизался, насколько это в силах человека, и доблестно прошёл постнический подвиг.
Однако нет такого человека, который мог бы сказать о себе, что он достиг совершенства.
Есть подвиги, которые тебе неведомы, и труднее твоих.
Чтобы познать, какие ещё есть пути Спасения, покинь страну свою, и иди в монастырь при реке Иордан.
Зосима отправился к Иордану, и достиг того монастыря, куда направил его голос Божий.
Игумен монастыря спросил его:
- Откуда ты, брат; и для чего пришёл к нам, нищим старцам?
Зосима отвечал:
- Пришёл я, отец, ища себе душевной пользы, так как слышал, что у вас много великого и достохвального, могущего привести душу к Богу.
Игумен сказал ему:
- Брат, один Бог может исцелить немощи душевные.
Оставайся с нами, если для этого пришёл.
Зосима остался в монастыре.
Здесь он видел старцев, сияющих добрыми делами и благочестием, которые с пламенным сердцем служили Богу постоянной молитвой и трудом.
На устах их всегда были псалмы, и никогда не было от них слышно праздного слова.
Не думали они о приобретении временных благ и житейских заботах.
Одно у них было постоянное стремление – умертвить свою плоть, то есть побороть плотские страсти.
У этих старцев Зосима научался, и готовился к предстоящему подвигу.
Наступили дни Великого поста.
И был в том монастыре обычай, ради которого Бог привёл туда Зосиму.
Перед наступлением Великого поста монахи желали усилить подвиг молитвы.
Для этого они почти на весь пост расходились по пустыне.
И там, в пустыне, пребывали они в молитве и подвигах, стараясь даже не встречаться друг с другом.
Не все из них возвращались обратно:
кто-то был растерзан дикими зверями,
кто-то погиб в безжизненной пустыне.
Поэтому, расходясь, чтобы встретиться только перед Пасхой, монахи просили друг у друга прощения за все обиды – как перед смертью.
И, конечно же, сами от души прощали всех.
Каждый из них понимал, что эта их встреча в преддверии Поста может оказаться последней.
Поэтому и называется у нас последнее воскресенье перед Постом – Прощёным воскресеньем.
Сегодня – этот день, и мы должны попросить прощения друг у друга, и сами – простить всех.
А как можно всех простить?
У каждого из нас наверняка есть в жизни 2-3 человека, которых мы простить – ну никак не можем.
Не можем – и всё! И хоть в пустыню иди, хоть дикие звери пусть растерзают – всё равно не можем.
Что делать?
Вот что.
Что было самым главным в проповеди Христа?
Христос не воспринимал Себя Самого как просто Учителя:
такого Учителя, который завещает людям некое «Учение», которое можно разносить по миру и по векам.
Он не столько «учит», сколько «спасает».
И все Его слова связаны с тем, как именно это событие «спасения» связано с тайной Его собственной Жизни.
Все, что есть нового в учении Христа, связано лишь с тайной Его Собственного Бытия.
Если мы внимательно прочитаем Евангелия, то увидим, что главным предметом проповеди Христа являются не призывы к милосердию, к любви или к покаянию.
Главным предметом проповеди Христа является Он Сам.
«Я есмь путь, и истина, и жизнь» (Ин. 14,6),
«Веруйте в Бога, и в Меня веруйте» (Ин. 14 , 1).
«Я свет миру» (Ин. 8, 12).
«Я хлеб жизни» (Ин. 6, 35).
«Никто не приходит ко Отцу, только Мною» (Ин. 14. 6);
«Исследуйте Писания: они свидетельствуют обо Мне» (Ин. 5, 39).
Какое место из древних писаний избирает Иисус для проповеди в синагоге?
«Дух Господень на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим» (Ис. 61, 1–2).
А вот самое пререкаемое место в Евангелии:
«Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня;
и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня;
и кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот не достоин Меня» (Мф. 10,37–38).
Здесь не сказано — «ради истины» или «ради Вечности», или «ради Пути».
А - «Ради Меня».
И это отнюдь не рядовое отношение между учителем и учеником.
Никакой учитель не притязал столь всецело на власть над душами и судьбами своих учеников:
«Сберегший душу свою потеряет её;
а потерявший душу свою ради Меня сбережёт её» (Мф. 10,39).
И даже на Последнем Суде (на Страшном Суде!) разделение производится по отношению людей ко Христу, а не просто по степени соблюдения ими Закона.
Спаситель не говорит: «Вы были милостивы и потому благословенны», но говорит — «Я был голоден, и вы Мне дали есть».
Для оправдания на Суде будет требоваться, в частности, не только внутреннее, но и внешнее, публичное обращение к Иисусу.
Без зримости этой связи с Иисусом спасение невозможно:
«Всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным;
а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф. 10,32–33).
Исповедание Христа перед людьми может быть опасно.
И опасность будет грозить отнюдь не за проповедь любви или покаяния, но за проповедь о Самом Христе.
«Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня (Мф. 5,11).
«И поведут вас к правителям и царям за Меня» (Мф 10,18).
«И будете ненавидимы всеми за имя Мое; претерпевший же до конца спасется» (Мф 10,22).
И обратное говорит Спаситель:
«кто примет одно такое дитя во имя Моё, тот Меня принимает» (Мф 18,5).
Здесь не сказано «во имя Отца» или «ради Бога».
Точно так же Своё присутствие и помощь Христос обещает тем, кто будут собираться во имя Его:
«Где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них» (Мф 18,20).
Более того, Спаситель ясно указывает, что именно в этом и состоит новизна религиозной жизни, привнесённая им:
«Доныне вы ничего не просили во имя Моё;
просите, и получите, чтобы радость ваша была совершенна» (Ин. 16,24).
И наконец, в последней фразе Библии звучит призыв:
«Ей, гряди, Господи Иисусе!».
Не «Прииди, Истина» и не «Осени нас, Дух!», но — «Гряди, Иисусе».
Христос спрашивает учеников не о том, каково мнение людей о Его проповедях, но о том — «за кого люди почитают Меня?».
Здесь дело не в принятии учения, а в принятии Личности.
Та важнейшая заповедь Христа, которую Он сам назвал «новой», также говорит о Нём самом:
«Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас».
КАК Он возлюбил нас — мы знаем: до Креста!
Есть ещё одно принципиальное пояснение этой заповеди.
Оказывается, отличительный признак христианина — любовь не к тем, кто любит его («ибо не так ли поступают и язычники?»), но - любовь к врагам.
Но можно ли - любить врага?
Мой враг — это человек, которого я, по определению, мягко говоря, не люблю.
Смогу ли я полюбить его по чьему-то приказу?
Нет. НО — «Человекам это невозможно, Богу же возможо, - говорит Спаситель, -
- Пребудьте в любви Моей…
Пребудьте во Мне, и Я — в вас».
Зная, что любить врагов человеческими силами невозможно, Спаситель соединяет с Собою верных, как ветви соединяются с лозою, чтобы в них открылась и действовала — Его любовь.
Итак, Господь, телесно явившись людям, прежде всего требовал от нас познания Себя.
Он говорит:
«Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об Истине» (Ин. 18. 37).
А истиною был Он Сам.
Главным делом Иисуса было - не Его слово, а Его бытие:
Бытие-с-людьми;
бытие-на-кресте.
И ученики Христа — апостолы — в своей проповеди не пересказывают «учения Христа».
Выйдя на проповедь о Христе, они не пересказывают Нагорную проповедь.
Более того, даже о жизни Христа апостолы говорят очень скупо.
Свет Пасхи для них настолько ярок, что их зрение не простирается на десятилетия, предшествовавшие шествию на Голгофу.
И даже о событии воскресения Христова Апостолы проповедуют - НЕ как о факте лишь Его жизни, но как о событии в жизни тех, кто принял пасхальное благовестие.
Апостолы говорят об одном: Он умер за наши грехи и воскрес, и в Его воскресении — надежда нашей жизни.
***
Ближайший пример из нашей жизни – не так давно мы встретили светлый Праздник Рождества Христова.
Как говорил Блаженнейший Митрополит Владимир:
Рождество Христово — это постоянное присутствие - в мире,
в жизни,
в человеческой истории
и в наших судьбах - Господа Иисуса Христа.
Осознать это в наши дни – очень непросто.
Например, нередко мы можем услышать такие рассуждения:
- Я, в общем-то, неплохой человек.
Грехи есть, да. Но кто ж без греха?
Я не убивал, не крал. Так, разве, по мелочи.
Добро делаю людям. Просят помочь –
помогаю.
Все меня уважают.
А есть - действительно большие грешники.
Всю страну разворовали, куда ни сунься –
везде взятки требуют.
В газетах каждый день такое пишут, что
читать страшно.
Вот это, я понимаю, грешники.
Никого не боятся.
А я? Что я?
Было бы таких, как я, побольше, может, и
жить было бы на свете хорошо".
Не узнали ли мы себя в этом монологе?
Хорошо, если не узнали!
У этого оправдательного монолога есть десятки различных вариантов - с добавлением своих добродетелей и чужих недостатков.
Но суть подобных речей в свою защиту всегда одна и та же:
"Я - хороший.
Не святой и не ангел, - но в целом хороший.
Другие - хуже".
Это - очень опасный монолог.
Это – фурункул, проявляющий вовне скрытую внутри души болезнь.
Человек, рассуждающий подобным образом, является, в той или иной степени – врагом Иисуса Христа.
На первый взгляд непонятно, почему.
Что же такого страшного в этих самых обычных рассуждениях самого обычного обывателя?
Он всего лишь считает себя хорошим человеком, - и, наверное, справедливо считает, - нет оснований ему не верить.
К тому же – сегодня мы из всех щелей слышим, что нужно: «любить себя», «уважать себя», «повышать свою само-оценку», и этот человек именно так и делает: он себя любит и уважает, самооценка высокая; что не так?!
А вот что.
Дело в том, что за краткой фразой "я не грешен, другие грешны" скрывается целый осиный рой богоборческих мыслей.
Вот лишь некоторые из них.
1) Человеку говорят: «Христос пришел в
мир спасти грешников».– но это не вызывает в его душе отклика.
Он на это отвечает:
- А если я и так праведен, то Он даром приходил.
По крайней мере, ради меня приходить не стоило.
Ради других стоило.
Ради тех, кто - то-то и то-то – сделал, и еще больше сделает.
Это им ад угрожает.
Пусть каются.
Что же касается меня, то меня карать не за что.
Следовательно, я во Христе не нуждаюсь.
2) Другая мысль. Человеку говорят:
Христос дал распять Себя за грешников и кровь пролил.
И человек овечает:
– Не надо было.
Надо - самому жить и другим жить давать.
Он же – Бог!
Надо было что-то другое придумать.
А так, - Сам страдал, нам терпеть велел.
Пусть те терпят, кого земля носить не хочет.
А я ничего такого не сделал, чтобы за меня и мои грехи Иисуса Христа мучить.
3) Человек слышит: Христос будет нас
судить.
И отвечает:
– Я не боюсь. Пусть судит.
На то Он и Христос.
Всё равно мне не в чем каяться.
И не надо меня пугать.
Христос добрый. Он всех любит.
Это вы тут понавыдумывали всякого!
Знаем мы вас, святош.
Бога вообще любить надо, а не бояться!
Вы грешили, вы и бойтесь.
А я никому ничего плохого не сделал.
Все эти и подобные им слова слетают с уст довольно редко – когда человека раздражат и выведут на откровенность.
НО внутри человеческого сердца эти диалоги звучат.
И Бог, видящий тайну сердец, читает ежедневно эти бытовые богохульства, словно бегущую строку.
Человек не проговаривает того, что живет в его сердце, лишь по причине неумения додумывать свои мысли до конца и по незнанию себя.
Случись нам познать себя, мы увидели бы, что наше место – среди распинателей,
среди лукавых совопросников,
среди римских солдат с бичами в руках,
среди тех, кто кричал: "Сойди с креста – и мы уверуем в Тебя!".
У всех этих людей была своя правда.
Одни - исполняли приказы начальства,
другие - ревновали о старине и о законе,
третьи - боялись народного возмущения
и жертвовали Одним ради шаткого мира для многих.
В своих собственных глазах каждый из них - был прав.
У каждого была в наличии развёрнутая аргументация своей личной - не то что невинности, а даже правоты!
Мы потому и согрешаем так часто в жизни, что уверены в своей правоте и не хотим перед Богом признать себя грешниками.
А ведь апостол Павел сказал, что из грешников он – первый, и мы по-славянски повторяем эти слова всякий раз, идя к причастию.
Пришел Господь в мир грешников спасти, "от них же первый есмь аз".
Признать Иисуса - Господом и одновременно не признать - себя грешником, нуждающимся в Искупителе, есть дело странное и уму не поддающееся.
***
Другой Праздник, также бывший недавно, и по смыслу близкий к Рождеству – это Сретение Господне.
В Праздник Сретения Господня во многих храмах поминают воинов, погибших в Афганистане.
15-го февраля 1989 года последние советские войска покинули государство Афганистан.
Так закончилась 10-летняя война, в которой Советский Союз потерял свыше 15 тысяч своих граждан.
Это, как мы теперь знаем, не так и много (бывает и больше!), но тем не менее, наверное, каждому из присутствующих хоть раз доводилось побывать в семье, где кто-то погиб в Афганистане, и на стене висит его большой портрет.
Афганская война длилась с 1979-го по 1989-й годы.
В те времена тоже были люди, которые, как и мы сейчас, ходили в храм, молились и причащались.
Трудно даже себе представить, чего им в те годы это стоило!
Каким это было подвигом и каким мученичеством – просто пойти в Воскресенье в храм.
Это означало – противопоставить себя и бросить вызов всему тогдашнему обществу, которое было очень сплочённым и непримиримым к инакомыслию.
Третьеклассник Вова Клячин
крестик носит, хоть и прячет.
Выбирай: христова вера
или званье пионера …
Сейчас уже, возможно, такое стихотворение кажется смешным, но ещё сравнительно недавно (в 80-е годы) это было совсем не смешно, и сделать выбор в пользу Христовой веры было очень и очень непросто, - и не только для третьеклассника.
Тем не менее, такие люди были: это были настоящие герои, настоящие христиане; их среди нас уже – всё меньше; о них – следующий рассказ.
Проповедь.
Батюшка говорит воодушевленно, искренне…
Замерла со свечкой в руке баба Валя,
прекратили тихую потасовку за карандаш дошколята у стенки…
И вдруг на весь храм слышится мягкое, умиротворённое похрапывание.
Это мирно вздремнула у своего подсвечника баба Тося.
Баба Тося – человек особенный.
«Я молодая, я ещё пожить хочу!» – запальчиво кричит она на батюшкины рассуждения о Царствии Небесном.
«Тонь, а тебе разве восьмидесяти ещё нет?» – смеется кто-то из ровесниц.
«Ну и что?» – хлопает Тося белыми ресницами.
«Тось, пошли на исповедь!» – зовёт её Клавдия, стоящая уже у самого аналоя.
«Не, не пойду, ещё не грешила!» – весело кри